Преобразование русского стиха Ломоносова
Слаганием виршей Ломоносов, как это полагалось ученику славяно-греко-латинской академии занимался уже в школьные годы. Непосредственным толчком к более серьезным занятиям поэзией послужил для Ломоносова трактат Тредиаковского «Новый и краткий способ к сложению российских стихов». Усвоив новый «тонический» принцип, предложенный Тредиаковским, Ломоносов, однако, с самого начала занял по отношению почти ко всем остальным положениям, выдвинутым Тредиаковским, резко отрицательную позицию. До нас дошел экземпляр «Способа», который Ломоносов взял с собой за границу и который весь испещрен его пометами и критическими замечаниями. Одновременно Ломоносов внимательно штудировал западных теоретиков в области поэзии, в частности работы немецкого поэта и теоретика литературы Готшеда, трактат Буало «Искусство поэзии».
В 1738 г. Ломоносов послал в Академию наук оригинальный отчет о своей учебной работе, наглядно свидетельствующий об его многообразных успехах. Он отправил в Петербург донесение о своих занятиях, написанное по-немецки, присоединив к нему сделанную им научную работу на латинском языке и стихотворный перевод на русский язык оды автора знаменитого «Телемака», Фенелона, параллельно с тут же приведенным им французским текстом. В соответствии с подлинником и вообще жанровыми требованиями оды перевод сделан был коротким стихом. Коротким же девятисложным стихом написал за четыре года до того свою «Оду о сдаче города Гданска» Тредиаковский. Но в противоположность силлабической оде Тредиаковского Ломоносов делает свой перевод по силлабо-тоническому принципу — четырехстопным хореем, допуская при этом, вопреки запрету Тредиаковского, сочетание мужских и женских рифм. Правда, наряду с этим в переводе Ломоносова еще чувствуется зависимость от того же Тредиаковского; перевод сделан хореем — размером, который Тредиаковский, как мы знаем, преимущественно ценил и рекомендовал. Однако вскоре Ломоносов выступает с развернутой критикой «Способа» Тредиаковского. В следующем же 1739 г„ он направляет членам Российского собрания Академии наук свою новую оду «На взятие Хотина» (сильнейшая турецкая крепость, павшая под ударами русских войск 19 августа 1739 г.). Решающая победа русских произвела огромное впечатление во всей Европе. Не удивительно, что она захватила горячего патриота Ломоносова. К своей оде Ломоносов приложил теоретическое «Письмо о правилах российского стихотворства», в котором он решительно распространяет силлабо-тонический принцип на все русское стихосложение вообще, доводя робкое и половинчатое преобразование Тредиаковского до его естественного завершения. Тредиаковский, как мы знаем, считал, что стопами должно слагать только «долгие», тринадцати и одиннадцатисложные стихи. Равным образом он полагал, что наш новый «тонический стих» может состоять лишь из двусложных стоп, преимущественно из хореев. Ломоносов категорически возражает против всех этих ограничений. Вопреки Тредиаковскому, он считает возможным «составлять» русские стихи не только из ямба и хорея, но и из трехсложных стоп: дактиля и анапеста, так же как из сочетаний двусложных и трехсложных стоп: ямбов с анапестами и хореев с дактилями. В результате вместо двух родов силлабо-тонического стиха, рекомендуемых «Способом» Тредиаковского, Ломоносов насчитывает целых тридцать его родов.
В противовес Тредиаковскому Ломоносов допускает для всякого рода наших стихов не только женские и мужские, но и дактилические рифмы. «Хотя до сего времени,— пишет он,— только одне женские рифмы в российских стихах употребляемы были, а мужеские и от третьего слога начинающиеся заказаны, однако сей заказ толь праведен и нашей версификации так свойственен и природен, как ежели бы кто обеими ногами здоровому человеку всегда на одной скакать велел. Оное правило начало свое имеет, как видно, в Польше, откуду пришед в Москву, нарочито вкоренилось. Неосновательному оному обыкновению так мало можно последовать, как самим польским рифмам, которые не могут иными быть, как только женскими; понеже все польские слова, выключая некоторые односложные, силу (т. е. ударение.— Д. Б.) над предкончаемом слоге имеют. В нашем языке толь же довольно на последнем и третием, коль над предкончаемом слоге силу имеющих слов находится: то для чего нам оное богатство пренебрегать, без всякия причины самовольно нищету терпеть и только однеми женскими побрякивать, а мужеских бодрость и силу, тригласных устремление и высоту оставлять?».
Последняя цитата весьма характерна по своему тону. Все «Письмо» Ломоносова дышит бодростью и энергией, уверенностью в огромных возможностях родного языка, не уступающего в этом отношении ни одному из языков чужестранных, а многие и превосходящего. «Я не могу довольно о том нарадоваться,— замечает он в другом месте «Письма», — что Российский наш язык не токмо бодростию и героическим звоном греческому, латинскому и немецкому не уступает, но и подобную оным, а себе купно природную и свойственную версификацию иметь может». Русское стихосложение должно быть «свойственно» русскому языку — таков основной тезис, выдвигаемый Ломоносовым.
Цель его «Письма» — дать полный простор и волю естественному — в духе языка — развитию русского стихосложения.
Правда, в одном пункте Ломоносов отступает от этого. Требуя складывать российский гекзаметр и пентаметр стопами, Тредиаковский, однако, Допускал наличие в составе хореического стиха так называемых пиррихиев, т. е. стопы, состоящей из двух кратких слогов, и спондеев — стопы из двух долгих, другими словами — наличие известных перебоев в правильном чередовании ударений. Ломоносов требует слагать стихи чистыми ямбами и хореями без пиррихиев. Это вынуждало его стараться составлять стих по преимуществу из коротких слов. Возьмем типичный пример:
- И се уже рукой багряной
- Врата отверзла в мир заря,
- От ризы сыплет свет румяный
- В поля, в леса, во град, в моря.
Почти все слова здесь — двусложные; трехсложные или находятся только в женской рифме, или сейчас же уравновешиваются следующим затем односложным словом: «отверзла в мир». Больше, чем трехсложных, слов вовсе нет. Несвойственность русскому языку, в котором очень много длинных слов, такого «чистого» двусложного размера — без пиррихиев — была указана уже современниками Ломоносова (в том числе Тредиаковским). Впрочем и сам Ломоносов на практике постоянно вынужден был отступать от своего теоретического требования. Вообще в этом отношении русская поэзия пошла не за Ломоносовым, а за Тредиаковским.
Если домашнее задание на тему: " Преобразование русского стиха ЛомоносоваШкольное образование" оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту статью на страничку в вашей социальной сети.